Режиссёр: Александр Кривко

Актёры: Александр Кривко, Валерий Штатолкин, Геннадий Гиль и др.

Интересные факты: 

-Состав съемочной группы: Александр Кривко, Евгений Никоноров, Максим Пилипенко 

-На создание фильма ушло менее одного месяца 

Назинская трагедия — события мая—августа 1933 года на острове Назино посреди Оби, неподалёку от впадения в неё реки Назины. На этом пустом острове в тайге в Александровском районе Томской области в ходе депортационной кампании против «социально вредных и деклассированных элементов» было высажено без еды, крыши над головой, какой-либо утвари или инструментов около 6100 человек. Голод, болезни и попытки бегства сократили количество живых в течение тринадцати недель до 2000 человек. При этом имели место десятки случаев каннибализма. В 1932-33 годах в связи с введением паспортной системы из крупных городов принудительно выселялись горожане, признанные «деклассированным элементом». Этих людей направляли в ранее созданные спецпоселения для «раскулаченных». В районы Нарымского севера и Северного Казахстана предполагалось депортировать в течение 1933 г. до 2 млн чел. – по 1 млн чел. в каждый регион. Также согласно постановлению СНК СССР от 11 марта 1933 г. органам ОГПУ и наркомюстам союзных республик предписывалось начать незамедлительную разгрузку мест заключения за счет высылки уголовного элемента в спецпоселения. Так, только по Украине, Северному Кавказу, Центрально-Черноземной области и Нижне-Волжскому краю требовалось вывезти во вновь организуемые спецпоселки более 80 тыс. лиц, осужденных на срок до трех лет. В конце апреля 1933 г. из Москвы и Ленинграда в Западную Сибирь были отправлены на спецпоселение различные «социально вредные и деклассированные элементы». Они прибыли в Томскую пересыльную комендатуру и в середине мая началась «разгрузка» комендатуры: депортированных погрузили в несколько барж и речным караваном в два приема отправили в штрафную Александро-Ваховскую комендатуру. 18 мая первый и 26 мая второй караван барж прибыли в расположение комендатуры и руководство последней по согласованию с районными органами приняло решение о высадке «контингента» на речной остров на Оби у устья речки Назиной. Уже с первых дней дезорганизованная масса прибывших, ослабленная длительной дорогой (три недели) и фактическим отсутствием питания, начала вымирать от голода.

Наиболее полно трагедия описана в письме инструктора Нарымского окружного комитета партии В. А. Величко на имя И.В. Сталина, которое в сентябре 1933 г. рассматривалось в Политбюро. Изложенные в нём данные были подтверждены проверками нескольких комиссий. Величко писал:

Сам остров оказался совершенно девственным, без каких бы то ни было построек. Люди были высажены в том виде, в каком они были взяты в городах и на вокзалах: в весенней одежде, без постельных принадлежностей, очень многие босые. При этом на острове не оказалось никаких инструментов, ни крошки продовольствия… А все медикаменты, предназначенные для обслуживания эшелонов и следовавшие вместе с эшелонами, были отобраны ещё в г. Томске… На второй день прибытия первого эшелона, 19/V выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощённые люди, без кровли, не имея никаких инструментов и в главной своей массе трудовых навыков и тем более навыков организованной борьбы с трудностями, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, особенно мох и пр. Трудно сказать, была ли возможность делать что-либо другое, потому что трое суток никому никакого продовольствия не выдавалось. По острову пошли пожары, дым. Люди начали умирать. Они заживо сгорали у костров во время сна, умирали от истощения и холода, от ожогов и сырости, которая окружала людей… В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность и т. д. Сразу после снега и мороза начались дожди и холодные ветры, но люди всё ещё оставались без питания. И только на четвёртый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по несколько сот грамм. Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели её. При этом огромная часть их просто съедала муку (так как она была в порошке); падали и задыхались, умирали от удушья. Всю свою жизнь на острове (от 10 до 30 суток) трудпоселенцы получали муку не имея никакой посуды. Наиболее устойчивая часть пекла в костре лепёшки, кипятка не было. Кровом оставался тот же костёр. Такое питание не выправило положения. Вскоре началось изредка, а затем в угрожающих размерах людоедство. Сначала в отдалённых углах острова, а затем, где подвёртывался случай… Комендатурой острова были зарыты в землю тысячи килограммов муки, так как она находилась под открытым небом и испортилась от дождей. Даже та мука, которая выдавалась трудпоселенцам, попадала не всем. Её получали так называемые бригадиры, отъявленные преступники. Они получали мешки муки на «бригаду» и уносили их в лес, а бригада оставалась без пищи. Неспособность или нежелание организовать обслуживание людей дошло до того, что, когда впервые привезли на остров муку, её хотели раздавать пятитысячной толпе в порядке индивидуальном, живой очередью. Произошло неизбежное: люди сгрудились у муки и по ним была произведена беспорядочная стрельба. При этом было меньше жертв от оружейного огня, чем затоптано, смято, вдавлено в грязь. Надо полагать, комендатура острова и её военные работники, во-первых, мало понимали свои задачи по отношению людей, которые были под их началом, и, во-вторых, растерялись от разразившейся катастрофы. Иначе и нельзя расценивать систему избиений палками, особенно прикладами винтовок и индивидуальные расстрелы трудпоселенцев… Такие методы руководства и воспитания явились очень серьёзной поддержкой начавшемуся с первых же дней на острове распаду какой бы то ни было человеческой организации. Если людоедство явилось наиболее острым показателем этого распада, то массовые его формы выразились в другом: образовались мародёрские банды и шайки, по существу царившие на острове. Даже врачи боялись выходить из своих палаток. Банды терроризировали людей ещё в баржах, отбирая у трудпоселенцев хлеб, одежду, избивая и убивая людей. Здесь же на острове открылась настоящая охота и в первую очередь за людьми, у которых были деньги и золотые зубы и коронки. Владелец их исчезал очень быстро, а затем могильщики стали зарывать людей с развороченными ртами…"