Мой сайт

Очень часто приходится слышать, что охотником нельзя стать, им нужно родиться. Мне кажется, что такое утверждение убедительно только наполовину. Каждому ребенку присуще врожденное чувство познания окружающего мира. Совершенно естественно он, широко раскрыв в восторженном удивлении глаза, тянется ко всему живому, что встречается при первых шагах в жизни, будь то лесная птаха или живущий под боком дворовый пес. Поговорите с людьми совсем далекими от охоты, в их присутствии расскажите что-нибудь занимательное из своих приключений, и я уверен, что большинство из них обязательно с завистью скажут, что в детстве или отрочестве тоже мечтали попасть на охоту, да не сложилось это в жизни, и тяга к природе как-то сама затухла. 

К сожалению, многие случайности на жизненном пути могут повлиять на дальнейшую судьбу. Повседневные тяготы постепенно приглушают естественное умение удивляться окружающим чудесам. Не так ли происходит с природной тягой детей к рисованию? В раннем возрасте любой ребенок - художник-гений со своим, только ему присущим видением мира. А куда это уходит потом, почему художникам становятся единицы? 

На эти вопросы, видимо, никто не ответит. Уж очень много здесь можно привести, казалось бы, важных, но совершенно второстепенных и малозначимых, по существу, аргументов. Главное, что утрачивается с возрастом, - умение видеть в самом простом и повседневном чудесные таинства, загадочные и неповторимые необычности жизни. Посмотрите, как часто, проходя лугом к даче, обремененные грузом люди даже не замечают зависшей с трепещущими крыльями пустельги, бьющих совсем рядом перепелов. Разве не грустно, когда на вопрос сына, кто это так странно кричит вечерами в траве, отец ничего не может сказать, так как даже не подозревает о существовании коростеля. А сколько невежественного можно услышать от взрослых в зоопарке, если послушать у любой вольеры разговор родителей с детьми. Жалко людей, которые никогда не видели вальдшнепиных танцев в весеннем небе, турухтаньих турниров или волнующей стойки легавой; людей, поглощенных лишь своим рационализмом или нескончаемой погоней за престижным набором предметов, которые будто бы могут причислить их к более высокому сословию. 

Обязательно спросят, к чему все это и причем здесь охота? Диковины, мимо которых проходят другие, замечают художники, поэты и охотники. Я искренне мог бы поставить между этими людьми знак равенства. Способность видеть красоту в неповторимости окружающего мира - редкое качество одаренных людей. Когда прекрасный наш анималист Вадим Горбатов говорит о красоте птиц, их рациональном и совершенном строении, то любит повторять в запале восторга: "Смотри, как это все здорово устроено!" Действительно, как умно устроены лапы ловчего сокола, клювы-пинцеты дупеля и бекаса. А как неповторимы переливы совсем, казалось бы, невзрачных на первый взгляд коричневых и серых перьев вальдшнепа. И этот же вальдшнеп вспыхнет огненным цветком при взлете из-под ваших ног. А ведь можно, обокрав себя, пройти мимо даже не задумываясь о существовании в мире чего-либо подобного. 

Видимо, можно стать начитанным, получить образование в самом престижном вузе, получить ученую степень, набить свое жилище дорогостоящим хламом, но вот стать Человеком без осмысления дикой природы и самого себя в ней невозможно. Сейчас часто говорят о деградации личности, утрате культурных и нравственных ценностей, отсутствии у молодежи духовности. На смену идеологическим суррогатам судорожно подыскиваются новые духовные снадобья: религия, поп-музыка, секс и прочее, и прочее. И как всегда на Руси - в самых крайне максимальных дозировках. О приобщении к природе - ни слова. А многие страны именно на стимулировании тяги молодежи к охоте строят огромную часть воспитательной работы. Возьмите США, Испанию, Англию, Канаду. Художники-анималисты, экологи, этологи и любые другие профессии, связанные с дикой природой, в этих странах в почете. Свидетельства тому можно видеть на каждом шагу - в книжном магазине, на страницах многочисленных журналов, рекламных проспектов. Здесь даже выпускаются ружья для подростков. 

Человек проверяется на охоте сразу и, как бы не старался, все стороны его характера обязательно проявятся полностью. Здесь отец может приобрести в глазах сына-подростка самый большой авторитет, заслужить его уважение знаниями, умением обращаться с оружием, выносливостью и справедливым отношением с товарищами. Такие совместные охоты западают в память надолго. Однажды установленные товарищеско-охотничьи отношения сопутствуют им на протяжении всей последующей жизни. Воспоминания о них гасят самые необузданные взрывы неудовольствия, гнева или раздражения с обеих сторон. 

Охотничья жизнь в дикой природе не только закаляет физически, но еще приучает к дисциплине, самоконтролю, сдержанности и обдуманности действий в критических ситуациях, пробуждает неуемную тягу к знаниям: хочется больше знать о ружьях, собаках, зверях. Подросток быстрее взрослеет духовно, стремясь не пасть в глазах других из-за своего неумения. Бывает, подсмотренное в природе мучает до тех пор, пока не докопаешься до сути явления. Ребенок, занятый с отцом натаской легавой или серьезно увлекающийся охотой, вряд ли пойдет вечером в подвал нюхать резиновый клей и будет говорить, что ему скучно от нечего делать. Мера своей ответственности ему известна. Он ее осознал при обращении с оружием. 

Духовно такой мальчишка намного выше любого сверстника по той причине, что в свои 14-15 лет он уже перевидел многих зверей и птиц. И что сможет подавить его индивидуальность, если ему уже приходилось с отцом из-под своих же поставленных собак взять хотя бы одного, даже среднего по размерам, кабана? А насколько можно стать богаче эмоционально, увидев страстную работу легавой! Если ваш сын после тяги начнет с восторгом рассказывать, на что похожи подсвеченные вечерней зарей облака, будьте уверены, что поездка сделала в его воспитании и сближении с вами больше, чем каждодневные нотации. Благословенна судьба тех, кого в волшебный мир охоты привели за руку отцы. Однако у каждого человека своя дорога и путь к прекрасному увлечению. 

Часто охота заполняет внутренний мир людей, у которых никогда в роду охотников не было. Так получилось и у меня. Впоследствии приходилось слышать, что нечто похожее происходило и с другими заядлыми охотниками. Детская тяга к путешествиям, первооткрывательству, если хотите, здоровому авантюризму, подтолкнули меня к охоте. Тогда я бредил желанием отправиться в самые неведомые дикие земли, в амазонские леса или тропические джунгли Африки. Хотелось пережить нечто созвучное описаниям Хантера, Сетона-Томпсона, Арсеньева, Федосеева, книгами которых я не просто зачитывался, а упивался. А потом как-то само пришло прозрение, что для приключений и первооткрывательства совсем не нужно отправляться в Южную Америку. Совсем рядом, за порогом, в ближайшем болоте, лежит не менее волшебная страна, населенная удивительными созданиями. 

С годами отношение к охоте менялось, как меняется внутренний мир и настрой каждого человека. Вообще об этом писать довольно сложно, так как на исповедь приходится выносить свои довольно сокровенные мысли. Охота - это всегда таинственно. Как и любовь, она совершенно индивидуальна и принадлежит только одному человеку. Это интимный мир, неумелое вторжение в который

может привести к пошлости или банальности. Как и в любви, от возвышенно-чувственных высот здесь можно пасть до грязи, в зависимости от того, кто и как говорит об этом. Так же и в отношении охоты можно от высокой поэзии скатиться до ничтожного избиения невинных, агрессивной пальбы во все живое. С приобретением ружья человек еще не становится охотником, поскольку охота - это определенная философия жизни, образ ее видения. И когда человек берется за ружье, его внутреннее охотничье мировоззрение должно уже полностью сложиться. 

Как-то в ранней юности я, прочитав новеллы Стефана Цвейга, открыл для себя замечательного писателя. Произведения Цвейга меня ошеломили и потрясли. Я даже представить не мог в то время, что кто-то на земле мог испытывать то же внутреннее состояние, что и я сам, Это и явилось откровением. Одно из произведений великого новеллиста называлось странным словом "Амок". Оно было посвящено истории колониального врача, чувственно-философским переживаниям его внутреннего мира. По ходу действия автор разъяснял, что "амоком" называлось некое наркотическое состояние, в котором человек устремляется бежать в никуда, в неистовстве сметая все преграды на своем пути. Неведомая сила заставляет его не останавливаться и все время двигаться к недосягаемой цели. 

Впоследствии я много раз возвращался к этой новелле, пытаясь осмыслить ее глубину и нравственно-этический характер. В итоге пришел, может, к совсем неожиданному заключению. У каждого человека обязательно должно существовать внутреннее влечение, которое на протяжении жизни могло бы не дать ему пасть в нравственном и моральном отношении, несмотря на все передряги, неустроенности, каждодневную монотонность жизни. Этот жизненный стимул должен постоянно поддерживать внутреннее достоинство Человека. Вот таким условно переосмысленным "амоком" может стать охота. Она насыщает жизнь смыслом и неугасаемым интересом, расцвечивает ее новыми красками положительных эмоций. 

Какие бы беды или невзгоды ни обрушивались, охота способна вдохнуть даже в охлажденный неверием и цинизмом разочарования ум жизнетворное дыхание интереса к рядом текущей жизни других существ, Охотничья страсть заставляет человека постоянно стремиться к волнующим переживаниям, приключениям и новым встречам. И как бы ни сложилась жизнь, свидания с этой привязанностью всегда ожидаешь с трепетным волнением, предвкушая ее вечную новизну. Со временем от трепетного и нетерпеливого горения охотник обязательно переходит к внутреннему самоанализу, мудрому и философскому определению своего места в дикой природе. Но во все времена охота - это обязательно очищение и нравственность. 

Непосвященному это покажется надуманным, однако при пристальном взгляде сознаешь, что только таким и возможно восприятие охоты нормальным человеком. Каждый строит свое поведение под влиянием окружающих и нравственных норм, вынужден подавлять свои побуждения, исходя из ожидаемой реакции окружающих. На охоте человек предоставлен самому себе. Он сам должен судить свои действия с точки зрения морали и этики. Здесь нет свидетелей. И поверьте, как нигде мысли о праведном деянии посещают человека в лесной тиши. А однажды нарушив нравственные границы, охотник обрекает себя на самое мучительное наказание совестью. И оно страшнее любых юридических судилищ. 

Именно по этой причине настоящий охотник никогда не выстрелит по животному в бедственном положении. 

Ошибаются те, кто искренне полагают, что охота - это один из выходов агрессивных инстинктов человека. Да, охота без трофея бесплодна и неинтересна. Всему процессу необходим естественный росчерк, подтверждение мастерства стрелка, следопыта, умения распознать многие премудрости поведения животного. Дискуссии о нравственной стороне охоты ведутся постоянно и, наверное, не одно столетие, хотя многие аспекты переосмысливались в зависимости от моральных, общественных и юридических норм конкретного времени, так как и эти понятия "плохого" и "хорошего" постоянно видоизменялись. 

С точки зрения морали, охота, как достижение трудного, но желанного трофея-награды, стоит все же выше в духовно-эмоциональном понятии, чем сознательное, заранее рассчитанное выращивание на смерть домашнего скота. Если вдуматься, это совсем аморально - выращивать, да еще в гадких условиях, теленка, ходить за ним и следить за его здоровьем только с одной целью - обречь на убой. Под таким углом зрения бифштексы и котлеты выглядят совсем по-иному. И ничего, не смущают противников охоты; они спокойно уплетают "высокоморальные" отбивные только потому, что никогда не видели и не хотят увидеть всей жестокости скотобойни. А здесь то противостояние беззащитности животного и жестокости человека проявляется во всей своей обнаженности. 

В дикой природе процесс взаимоотношений хищника и жертвы естественен. Одна сторона должна проявить мастерство и весь комплекс природных задатков, чтобы заполучить добычу, а другая - все то же, чтобы уйти от опасности. Но предварительно надо еще выследить, подобраться, скрасть и самому проявить массу человеческих знаний и "звериных инстинктов", чтобы подвести себя к этому выстрелу. 

Только незнающий думает о легкости выстрела на охоте. Однако в необязательности успеха на охоте тоже таится притягательная сила. Не зря Д. Хантер в своей замечательной книге "Охотник" писал: "Неудачи в охоте тоже имеют свою прелесть. Ведь если бы охота была каждый раз удачной, интерес к ней пропал бы совершенно". Очень справедливо, скажу я вам. На охоте все случается внезапно и зависит от множества, казалось бы, совсем незначительных обстоятельств. Однако это-то, непредвиденное и непредсказуемое, и заставляет человека с нетерпением ждать новых встреч с дикой природой. 

И конечно же, понимание охоты не может существовать без радости общения с подобными себе, так же как процесс подготовки к ней. Здесь сразу трудно разобраться, что важнее и сильнее по эмоциональному заряду. Подготовка снаряжения, набивка патронов, возня с собакой, предвкушение охоты нисколько не хуже самого процесса и создает душевный настрой, внутреннюю атмосферу приподнятости и восторженности, которая будоражит воображение мечтами о будущих скитаниях и путешествиях. 

Охота во многом может утратить яркость впечатлений, если рядом не будет четвероногого друга. Собака в жизни охотника - дополнительный ворох положительных эмоций, радости в познании и общении с миром животных. В моменты охоты я часто ловил себя на мысли, что мы с легавой настолько понимаем друг друга, будто говорим на одном языке. Иногда кажется, что мы - единое целое, продолжение друг друга в стремлении достигнуть конечной цели. Глядя на стойку собаки по птице, ее скульптурно напряженные мышцы, гипнотически устремленный в одну точку взгляд, нацеленный в центр мишени запахов кирзовый нос с широко расставленными крыльями ноздрей, мне опять приходит на ум не дающая покая новелла С. Цвейга. Вот этот самый "амок", только в поведении охотничьей собаки. И как хотелось в эти моменты хотя бы мысленно, на секунду ощутить себя на ее месте, чтобы сравнить происходящее в нас волнение охотничьей страсти. 

Бывает удивительно, что на твои мысли собака на охоте откликается конкретными действиями. Трудно описать те переживания, которые наполняют охотника, когда после удачной охоты, где-нибудь под стогом, растомленный усталостью, он ощущает как питомец потихонечку подсовывает под лежащую руку голову в проявлении величайшего доверия и бескорыстной любви, демонстрируя таким образом единение и благодарность своему партнеру по охоте. Поверьте, только ради этих минут стоит ценить охоту. 

Охота - старинное увлечение человека, как и любое другое высоко духовное его пристрастие, всегда была сильным стимулирующим средством для пробуждения творческих начал. Рано или поздно она подталкивает увлеченную натуру взяться за перо, кисть или фотоаппарат. Охотник приходит к этому по самой простой причине - заполучить возможность вернуться хотя бы в воспоминаниях к незабываемым мгновениям. Но потом приходит желание через творчество осмыслить происшедшее и изведанное. Тогда-то и рождаются глубоко философские и поэтичные произведения. Благодаря этому мы имеем возможность прочитать страстные строки, написанные настоящим охотником, увлеченным и мудрым, царем Алексеем Михайловичем в 1656 г. в предисловии к "Уряднику Сокольничьего Пути". "Будьте охочи, забавляйтеся, утешайтеся сею доброю потехою, зело потешно и угодно и весело, да не одолеют вам кручины и печали всякие. Избирайте дни, ездите часто, напускайте, добывайте, нелениво и безскучно, да не забудут птицы, премудрую и красную свою добычу". Разве это не созвучно с нашими переживаниями, охотники XX века?