Мой сайт

Больше всего неприятностей на охоте бывает, как правило, от раздувшихся или разбухших гильз. Можно почти со стопроцентной уверенностью сказать, что в патронташе у охотника найдется один-два патрона, которые туго входят в патронник. Это обычно патроны какой-либо специальной снарядки, которые берегут на особый случай, долго хранят, а когда наступает момент их использования, оказывается, что в патронник они не входят. 

Еще мальчиком я получил наглядный урок, к чему может привести некалиброванная гильза. Была у меня в детстве одностволка 20 калибра Ижевского завода. Пошли мы как-то с отцом пострелять курочек вдоль старицы реки Чу - это на юге Казахстана. По пути отец заметил степного орла и решил добыть его для изготовления чучела. Из кармана он извлек патрон с картечью, оставленный у нас кем-то из его друзей. Патрон, вошел в патронник на три четверти, а дальше - ни туда ни сюда. Никаких приспособлений для извлечения патронов у нас не было, и мы пошли вдоль берега в ближайшую деревню, где жил знакомый охотник. Пока мы дошли до деревни и извлекли патрон, пригрело солнышко, курочки перестали выбегать из камышей на берег, пролет уток прекратился, а достать их за непролазными камышами мы не могли. Охота была испорчена... 

Несколько лет тому назад со мной произошел такой казус. В одном южном районе представилась мне возможность поохотиться на гусей. Охота проводилась по утрам, обычно - в густом тумане. Почти ежедневно кому-нибудь из нас удавалось добыть одного-двух гусей. Один пролет, два - четыре выстрела, и охота заканчивалась. 

И вот в одно утро, заняв удобную позицию, стал я рассуждать, что туман идет очень низко, пролет гусей будет на небольшой высоте, и вместо приготовленных патронов с дробью № 2 извлек патроны с дробью № 5, оставшиеся после охоты на уток. Вставил эти патроны с заметным усилием. Постоял немного - смотрю, туман стал подниматься. Нет, думаю, нужны патроны с двойкой. Извлек с трудом патроны с дробью № 5 и вставил в патронник патроны с двойкой. В патронник патроны вошли свободно, но, к моему удивлению, ружье не закрылось. 

Чего только я не предпринимал, но ружье полностью не закрывалось - и всего-то на каких-нибудь 1-1,5 мм. Пока я искал причину такого поведения безотказного в прошлом ружья, надо мной в разрывах тумана пролетела сбитая в кучу стая гусей на высоте каких-нибудь 35-40 м! Вернувшись совершенно расстроенным к машине, я достал очки для чтения и с помощью фонарика стал внимательно осматривать ружье. Под одним из экстракторов я заметил крохотную металлическую стружечку, плотно прижатую к торцу ствола. Длина стружечки не превышала 2 мм, а толщина ее была чуть больше листа бумаги. Удалил я эту стружечку - и ружье спокойно закрылось. 

Тогда начал я изучать, откуда же мог взяться этот крохотный кусочек металла. Взглянул на патроны с дробью № 5 и увидел в том месте, где металлическое донце прилегает к корпусу гильзы, небольшую вмятинку. На краю этой вмятинки, где, видимо, была выпуклость, ясно виднелся срез кусочка металла. Очевидно, когда я вставлял патрон, образовался металлический заусенец, а когда извлекал этот патрон, заусенец отломался и попал между экстрактором и торцом ствола. 

С тех пор я еще жестче стал подходить к выбраковке стреляных гильз и к проверке патронов, оставшихся в патронташе после охоты. 

Было у меня курковое ружье 16 калибра, довольно потрепанное, но с хорошим боем. Меня немного беспокоили сильные прогары вокруг бойков и обгоревшие острые бойки, но как-то я забывал об этом во время охоты, пока однажды чуть не поплатился за такую беспечность. 

В разгар одной из осенних охот острый боек пробил капсюль насквозь. Пороховые газы прорвались через пробитый капсюль и "выстрелили" бойком в обратную сторону. Боек пробил навылет фуражку над правым ухом и вырвал клок волос. Удар бойка по курку был таким сильным, что курок взвелся и заклинился. В ремонт ружье не взяли, оно пошло на слом... 

Этот пример говорит о том, что, как бы ни были дороги нашему сердцу привычные, любимые старые ружья, всему есть свой предел, и этот предел нужно определить своевременно. Дешевле купить новое ружье, чем остаться без глаза. 

Хочется также предупредить охотников о нежелательности самодеятельных экспериментов с охотничьими ружьями. Нужно помнить, что ружье довольно сложный механизм. Не каждый даже опытный мастер возьмется за ремонт ружья неизвестной конструкции. Самостоятельно же решать какие-либо проблемы "поведения" ружья далеко не безопасно. Так, ни в коем случае нельзя удлинять бойки свыше нормы, нельзя подпиливать капсюля напильником и подкладывать под них какие-либо предметы. Все это рано или поздно может привести к серьезным травмам. 

Нередко довольно трудно установить, что было причиной осечек. У ружей известных английских и немецких фирм они, как правило, случаются из-за разбухания древесины шейки приклада. Разбухшая древесина прикасается к боевым пружинам и куркам. Трение о древесину снижает силу удара по капсюлю, в результате чего выстрелы начинают чередоваться с осечками. Такой дефект может возникнуть при хранении ружья в сыром помещении, при длительных охотах во влажном климате, при попадании воды или масла в замки. Самостоятельно устранять такой дефект не следует, особенно на дорогих ружьях, так как полная разборка ружья требует серьезных навыков и специального инструмента. 

Хотелось бы остановиться и на периодически возрождающейся легенде о так называемых "живительных" ружьях. Я давно уже убедился, что "живят" ружья с раскидистым боем, сильно шустованные, "живят" и современные ружья при стрельбе боеприпасами, не обеспечивающими необходимой для чистого поражения начальной скорости. Но если дробь вылетает из ствола ружья даже с минимально допустимой для современных стандартов начальной скоростью 340- 350 м/с и в объект охоты попадает четыре-пять дробинок соответствующего размера, дичь бывает бита чисто на расстоянии до 35-40 м. Никакими сверхъестественными "живительными" свойствами ружья не обладают: причина этого явления - либо недостаточная начальная скорость, либо плохое попадание дроби в дичь. 

Очень часто любители стрельбы на дальние дистанции к "живительным" относят ружья с цилиндрической сверловкой стволов, забывая, что оптимальная дальность стрельбы из таких ружей составляет всего 16-27 м. Уже на рубеже 30 м, даже при накрытии цели центром дробовой осыпи, количество подранков будет больше, чем чисто битой дичи. Это при высококачественных патронах. Если же и патроны снаряжены будут небрежно, то результаты стрельбы за пределами 25-27 м могут оказаться совсем плачевными. 

Но это совсем не значит, что ружья с цилиндрической сверловкой плохие. Мой товарищ долгие годы успешно охотился с трофейным ружьем 16 калибра рядового разбора. С подъезда на лодке и с подхода он брал уток на взлете практически без промаха и без подранков. Но вот как-то два года назад он получил путевку на тетеревиные тока. Стрелял несколько раз и ничего, кроме пера из хвоста, не взял. Клялся и божился, что расстояние до петухов было не более 35-40 м. В ружье он разочаровался и попросил меня продать его. Проверяя ружье, я установил, что оба ствола имеют цилиндрическую сверловку. Сказал товарищу, что именно поэтому он так успешно охотится на уток с подхода и подъезда. Но мой товарищ настоял на своем, и ружье было продано. Вместо него он купил ИЖ-12 с сильными чоками. Один ствол дает 66 % кучности, второй - 75 % при равномерной осыпи и хорошей степени сгущения к центру. И теперь мой товарищ по уткам на взлете мажет довольно часто, правда результативность стрельбы за пределами 25 м у него несколько возросла. 

Ружья с таким кучным боем при накрытии дичи центром дробовой осыпи не "живят". Приведу такой пример: однажды весной мне представилась возможность постоять на тяге на вальдшнепа. Ружье у меня было со стволами полной чековой сверловки. Я выбрал позицию на дне глубокой лощины. Стрелял дробью № 9. Вальдшнепы тянули высоко, но спокойно. Я взял трех. Все были биты чисто. При осмотре оказалось, что ни одна из дробинок не проникла даже под кожу. Почему же ружье не "живило"? Да потому, что в каждую птицу попало по 12-15 дробинок. 

В журнале "Охота и охотничье хозяйство" систематически публикуются статьи о необходимости соответствия размеров дроби размерам и характеру отстреливаемой дичи. К сожалению, до сих пор все еще встречаются охотники, считающие, что поражение дичи обеспечивается попаданием в нее одной дробинки, а это заставляет думать, что чем крупнее дробь, тем надежнее поражение. 

Конечно, бывают на охоте случаи, когда в дичь попадает одна дробинка и наносит смертельное поражение. Случалось такое и со мной, случалось и со многими другими. 

У охотников, понимающих возможности надежного поражения дичи из гладкоствольного ружья, случайные попадания в дичь одной-двумя дробинками на предельных дальностях стрельбы - явление редкое. К сожалению, чем хуже стреляет охотник, чем больше у него промахов и подранков на нормальную дистанцию боя охотничьего ружья, тем выше процент случайных попаданий на предельных дальностях стрельбы. Эти случайные поражения становятся предметом особых разговоров у таких охотников. Они превозносят "дальнобойность" своих ружей, забывая при этом, что на добытую единицу дичи расходуют по 25-50 патронов. 

Еще раз хочу подчеркнуть, что дальность действительного поражения гладкоствольных ружей, независимо от стоимости ружья, при сверловке стволов полный чок ограничена 50-55 м. Используя специальную снарядку патронов, ее можно довести до 60 м, но я не побоюсь сказать, что даже среди мастеров стендового спорта мало найдется стрелков, которые бы могли уверенно добывать дичь на таком расстоянии. 

Для чистого поражения дичи необходимо, чтобы в нее попало четыре-пять дробинок соответствующего размера и чтобы эти дробинки имели достаточную скорость в момент попадания в цель. Наглядно это можно проиллюстрировать следующим примером. Мой товарищ сбил старого гусака весом 3,3 кг дробью № 5. В гусака попало 8 дробинок, и он был бит чисто с расстояния примерно 40 м. Когда мы его ели, мне досталась нога. В ней, в бедренной части, у самой кости я обнаружил две самодельные картечины диаметром около 9 мм (I) и чуть не сломал о них зубы. Картечины были покрыты слоем извести, следовательно, гусак летал с ними давно. Расстояние между картечинами было около 5 см. 

Данный случай говорит о том, что стреляли с расстояния не более 40 м, иначе картечь разнесло бы так, что две картечины не легли бы рядом; снаряжение патрона было плохим, начальная скорость была много ниже нормы, иначе кость бедра была бы перебита; стрелял явно "местный" охотник, картечь была катаная; по весу двух картечин энергия удара, казалось, была достаточной для чистого поражения гуся, но малая скорость картечин в момент попадания не вызвала шока. 

И вот этот же гусь был сбит восемью дробинками № 5, которые - все вместе взятые - по весу меньше веса одной картечины. И хотя дробины проникли в тело гуся всего на 2-2,5 см, их скорость в момент удара была достаточно высокой и вызвала шок. 

Хорошо известно, что температура окружающей среды влияет на процесс горения бездымного пороха и что стрельба сильными зарядами пороха в летне-осенний период охоты, особенно на юге страны, нецелесообразна. Но если нагревание патронов до температуры воздуха в летнее время лишь усиливает отдачу и ухудшает качество дробовой осыпи, то перегрев патронов - дело весьма опасное. 

Вот что произошло с моими патронами много лет назад. Охотились мы на юге страны. В дневное время, в самый солнцепек, решили испробовать самодельную метательную стендовую машинку. Установили ее на причале и стали стрелять в сторону залива. Чтобы не отягощать себя патронами, я положил их на бочку из-под горючего. С машинкой что-то не ладилось, прошло минут 25, пока подошла моя очередь стрелять. Я вложил патроны, стал закрывать ружье - и вдруг грохнул выстрел, дробь вспенила воду у причала... Раскрыв ружье, я не обнаружил на капсюлях ударов от бойков, но обе гильзы были пусты. Осторожно я вложил вторую пару патронов. История повторилась. Только тогда до меня дошло, что патроны перегрелись на раскаленной солнцем бочке. 

Спустя много лет я рассказал эту историю специалисту, имеющему дело с производством капсюлей. Он подтвердил, что перегрев капсюля свыше нормы сильно повышает чувствительность ударного состава, и в таких условиях он может воспламениться от сотрясения или от незначительного нажатия на донце капсюля. 

Высокое качество современных охотничьих ружей с хромированными стволами, надежным воронением металлических деталей иногда приводит к тому, что снижается внимание к вопросам ухода и сбережения ружей. Стволы своевременно не чистят, наружные детали не протирают и не смазывают. То, что ружье требует постоянного ухода, я убедился на собственном опыте. Есть у меня ружье со стволами из нержавеющей стали. Ну, раз стволы нержавеющие, думал я, зачем же их чистить после каждой охоты? Но как-то в конце одного из охотничьих сезонов, когда я охотился в зоне морского побережья, пороховой нагар в сочетании с освинцовкой и морским, насыщенным солями воздухом образовал такой прочный налет внутри стволов, что мне долго пришлось трудиться, чтобы восстановить зеркальность стволов. Этот случай убедил меня в том, что независимо от качества любое ружье нужно чистить и смазывать после каждого выходы на охоту. 

На другой год я охотился в том же районе с ружьем "Зимсон", которое я любил и берег, но уберечь не смог. При посадке в катер брызги соленой морской воды попали на ружье. Я заметил это и сразу же разобрал, протер и смазал ружье. Казалось, что вся попавшая на ружье морская вода была удалена. Но через неделю отказал левый курок, а еще через три дня правый. При полной разборке ружья в мастерской на боевых пружинах были обнаружены кристаллики морской соли, а под ними - небольшие раковинки, которые и привели к поломке боевых пружин. Несколько капель морской воды проникли внутрь замков через прорези для спусковых крючков и быстро сделали свое дело. 

Как видно из приведенных примеров, и безопасность на охоте и ее успех часто зависят от мелочей. Чем внимательнее мы относимся к своему ружью, чем тщательнее готовимся к каждой охоте, чем больше полагаемся на реальные возможности ружья, а не на легенды и домыслы, тем успешнее бывает охота.